Ровно 117 лет назад в городе стояла холодная снежная зима. На радость стонущих от высокой преступности обывателей завершился громкий уголовный процесс по факту убийства архимандрита Адама Никогосьяна. Обвиняемым в преступлении Тимофею Паклину и Афанасию Новикову суд вынес суровый приговор – 17 и 13 лет каторги.
Но в еще большей степени некоторые из горожан сетовали не на Ростов-папу, а Ростов коммунальный. Кто не видел в наши дни грязных подъездов? По сообщениям «Ростовского листка», зимой позапрошлого века они «в некоторых домах обледенели и до того круты, что не представляется пробраться по ним иначе, как на четвереньках». А кому нынешней зимой посчастливилось хоть раз увидеть работающего на улицах дворника, пусть не колющего ломом наросший лед, хотя бы разбрасывающего пескопасту? Но и в декабре 1890 года «от накопившегося на тротуарах снега по утрам образуется своеобразный каток, на котором рискуешь разбиться».
Впрочем, как говорится, и в те времена худа без добра не бывало. Грянувшая холодная зима к приближающемуся празднику сковала прочным льдом и городские дороги, установив добротный санный путь, по которому к нам повезли свой товар обрушившие цены на рынке иногородние торговцы. Словом, у нынешних дорожников есть повод для черной зависти к своим коллегам из позапрошлого века: мороз и лед обеспечили город добротными трассами, позволив заняться ничегонеделанием. Эта нынешняя зима им явно не потакает, и в часы пик основные магистрали у нас парализованы.
Больше всего нареканий вызывал городской транспорт. В утешение ныне давящимся в автобусах ростовчанам отметим, что 117 лет назад у нас также отвратительно работала городская конка. Как наглядно описывал ее «Ростовский листок»: «С наступлением зимы вагоны нашей конки двигаются черепашьим шагом. А это происходит от того, что лошади впрягаются изможденными, да при том же рельсовый путь плохо очищается от снега».
Теперь не торопящиеся эволюционировать нынешние транспортные предприятия зачастую беспощадно эксплуатируют не животных, а людей, вынуждая изможденных водителей перевозить пассажиров. Как констатировали «Известия-Юг» уже в 2007 году, оставляет желать лучшего техническое состояние ряда выходящих на рейс автобусов, многие из водителей маршрутных такси превышают скорость, во многих «маршрутках» пассажиры сидят на полу.
Хотя в городе есть, например, возглавляющий транспортную комиссию депутат городской Думы Роберт Санамов. Руководя муниципальным предприятием «Ростовпассажиртранс», в беседах с корреспондентом «Известий-Юг» он винит в царящих безобразиях кого и что угодно, но не себя: низкий тариф, конкурентов-частников, потакающих нарушителям руководителей контролирующих инстанций. Но что за дело до всех этих нюансов «замордованному» нынешними транспортниками пассажиру?
Отдельно стоит провести параллель, как ломали и ломают дрова нынешние и прежние власти. В качестве современного примера отметим объявленный вход через переднюю дверь в тех же автобусах. Скопированная с западных порядков идея хороша, вот только власти рвутся в пресловутый калашный ряд. Ведь за границей вообще нет очередей при входе в салон. А ростовчанам приходится штурмом брать узкую переднюю дверку. Причем, наиболее остро проблема всплыла именно сейчас, когда весь город «потолстел», облачившись в теплые зимние одежды.
В 1890 году власть тоже наломала дров, проложив водопровод к Темернику (Это был одноименный с современным периферийный поселок, расположенный, правда, не в северной части, а чуть западнее Главного железнодорожного вокзала). Как констатировала «Донская пчела», трубу протянули после десятилетних просьб местных жильцов, одновременно построив здесь бассейн для питьевой воды. Сперва бассейном были довольны не одни темерничане, но и «думские воротилы». Однако строить объект, по утверждению газеты, «следовало не на том месте, которое, по их разумению, годно для жителей, или же хотя бы выстроив его, сделать мало-мальски удобным подъезд водовозам. Об этом никто не позаботился и жителям не приходится пользоваться проведенною водою. В ненастное время и гололедицу ее добывают так же, как и прежде».
Темерник и Новое поселение представляли собой периферийные поселки для бедных. Строили их преимущественно приехавшие в город из деревень мигранты. В 1866 году в городе проживало 40 тысяч человек, а в 1897-м – уже 119 тысяч.
Очень многие трудоустраивались в городской порт, да так и не успевали выбраться домой до окончания навигации, постепенно становясь ростовчанами. Из-за обилия приезжих в городе возник жилищный ажиотаж, резко подскочили цены на аренду. Как сообщал в декабре 1890 года «Ростовский листок»: «Благодаря большому приливу пришлого населения внаем сдается все, что хоть мало-мальски похоже на жилье. Бедному люду приходится ютиться в квартирах, которые в гигиеническом отношении представляют много опасностей. По заявлениям наших санитаров, здесь бедняки платят втрое дороже за каждую кубическую сажень испорченного воздуха, нежели за то же самое количество хорошего воздуха платит богатый человек».
Похожее творится и в наши дни. С началом ростовского жилищного бума в 21-м веке самыми ходовыми и доступными оказались квартиры низкого качества: однокомнатные «коммуналки» и «гостинки». Причем, стоимость квадратного метра в них едва не сравнялась с ценой новостроек. Для решения жилищного бума в 19-м веке пресса рекомендовала властям содействовать созданию коммерческого предприятия, строящего недорогие, но качественные дома. Примечательно, что аналогичные цели преследуются в городе и сейчас – в рамках реализации национального проекта «Доступное и комфортное жилье».
Не удивительно, что и в те времена в городе также наблюдалось обилие бомжей. Кстати, если верить «Донской пчеле», и в позапрошлом веке они шарили по мусорным ящикам. Тогда эта профессия называлась в соответствии с извлекаемым основным видом утильсырья – тряпичник. Впрочем, добываемый лом также пользовался спросом.
Зато местные власти вели активную работу по оказанию помощи бездомным, не ограничиваясь нынешним формализмом. В 1890 году в Ростове открылись женская ночлежка, приют для малолетних, сумевший вместить в себя 2597 детей, благотворительная столовая, ежедневно продающая 400 полноценных обедов за символическую плату –3 копейки.
Зато создается впечатление, что в сравнении с позапрошлым веком нравы в городе упали не так уж сильно. Многие из ростовчан в летах ругают современную молодежь. Но если б знали они, чем занимались в декабре 1890 года их прадеды!
Например, по заявлению «Листка», не находили особого удовольствия в посещении Асмоловского театра, а предавались забавам в 236 действовавших в городе трактирах. Другое дело, в них самым популярным напитком было не нынешнее пиво, а что-нибудь покрепче. Как писала «Донская пчела» в конце 1890 года, «из уст девятилетних мальчиков вы услышите такие слова, сделаетесь свидетелем таких разговоров, что невольно ужаснетесь и задумаетесь об участи этих скороспелок, познавших то, что лишает их прелести детского неведения».
Кстати, и в те времена мало кто из молодых рвался служить в армии. Согласно опубликованным официальным данным городского военкомата (в те времена – Ростовского окружного присутствия по воинской повинности), в 1890 году на службу призывался 581 новобранец. Однако удалось «забрить» 146 человек.
Но самым главным пороком юного поколения в силу устоявшейся погоды были не пьянство, не сквернословие и похоть, а санные гонки по городу на бешенных скоростях (вспомним ныне гоняющих на иномарках юнцов). В соседнем Таганроге один из гонщиков на глазах многочисленной толпы описал сальто-мортале и изувеченный оказался в больнице. Его историю накануне Нового года напечатали ростовские СМИ – в назидание.
Известно: накануне Нового года каждый ждет больших перемен, необычных событий. Говорят, все новое – забытое старое. Но не будем расстраивать слишком впечатлительного читателя и отметим: никогда не войдешь дважды в одну реку. Конечно же, история не повторяется и не замирает на месте. Просто в ней есть немало в чем-то не идентичных, а похожих фактов и явлений. А это значит, что мы все равно не напрасно живем на белом свете.
Олег Петрушин
Подпишитесь на наши группы в соцсетях Вконтакте, Одноклассники.
